Шуичи вышел из студии, не замечая хлестнувших его по лицу холодных дождевых струй. Последнее время он мало внимания обращал на то, что творилось кругом. Ничто не трогало его с тех пор, как от него ушел Юки... Шуичи долгое время не придавал значения тому, что Аяка каждый вечер звонила Юки, приглашая его то в кино, то в кафе - и, как ни странно, тот не отказывался...А вдруг проснувшаяся мягкость и растаявшие льдинки в глазах Юки его даже радовали... Он понял все лишь в тот день, когда Юки и Аяка объявили о своей свадьбе. Это известие словно оглушило Шуичи. В любое другое время он залился бы слезами, вцепился в Юки, лез бы из кожи вон, чтобы не дать ему уйти... Но любовь, сияющая в золотистых глазах, совершенно обескуражила его. Он отстранился, отступил - впервые в жизни...
Юки и Аяка после свадьбы уехали в Киото - и как в воду канули. Ну да это было неудивительно, все-таки молодожены... А вскоре и Хиро объявил, что встретил потрясающую девушку и перебирается жить к ней... Так Шуичи остался один. И ничего не случилось - не раскололись небеса, не рухнули стены NG, не распалась Bad Luck. Шуичи продолжал работать над записью нового альбома. Но внутренний огонь, когда-то рождавший самые веселые и зажигательные песни, угас. Теперь Шуичи мог исполнять лишь печальные баллады о потерянной любви. Но баллады эти были настолько прекрасны и мелодичны, что даже президент Тома был в восторге и сулил будущему альбому невиданный успех...
Итак, Шуичи вышел из студии, собираясь идти домой. Но в тот миг, когда он уже собирался полностью окунуться в дождь, его остановил знакомый голос:
- Эй, Шуичи!
Юноша обернулся. Золотые волосы, умопомрачительные синие глаза, голливудская улыбка во все 32..
- Кей-сан?..
- Ты что это, собрался идти пешком в такой дождь? - осведомился американец. - Промокнешь до нитки, простудишься, голос посадишь, а мне отвечать? Нет уж! Садись в машину, я тебя довезу.
Шуичи тряхнул головой:
- Не надо, Кей-сан.
- Возражения не принимаются, - безапелляционно заявил Кей, как бы невзначай нащупывая пистолет сквозь ткань пиджака.
- Ну хорошо...
Шиндо вздохнул и поплелся вслед за американцем к ожидавшему у входа автомобилю. *** Машина ехала по осеннему городу. Шуичи сжался на заднем сиденье. Кей пожевывал сигарету, слегка постукивая пальцами по рулю в такт льющейся из приемника мелодии.
"In the Moonlight"?...
- Вот уж не думал, что ты слушаешь мои песни, Кей-сан... - легкое удивление заставило Шуичи очнуться от своих мыслей... а точнее, от полного их отсутствия.
- Мне нравится, - Кей улыбнулся ему в зеркало заднего вида. - Я люблю твои песни, Шиндо-кун.
На миг Шуичи почудилось, что вечная насмешливая искорка в его глазах исчезла, уступив место чему-то новому, но это ощущение тут же исчезло, словно смытое струями дождя...
- Приехали,- Кей остановил машину возле дома Шуичи.
Тот взглянул сквозь испещренное дождевыми потеками стекло на темные окна - и при мысли о том, что сейчас придется войти в пустую квартиру и оставаться в ней до утра наедине со своими мыслями, сердце его сжалось.
- Что случилось, Шуичи? - спросил Кей.
- Кей-сан... - тихо произнес Шуичи. - А ты не можешь... зайти ко мне? Выпьем чая... Пожалуйста, - неожиданно для самого себя добавил он.
- Ладно, пошли, - Кей решительно выбросил окурок. - Надеюсь, тебе не придется об этом пожалеть... Я прожорливый, - пояснил он в ответ на удивленный взгляд Шуичи, - особенно по части сладостей.
- Ну, этого добра у меня всегда хватает, - улыбнулся певец.
- О.К., пошли.
Они вышли из машины и бегом бросились к дверям - дождь еще не кончился. Но пока Шуичи нашаривал ключ, им все-таки немного перепало. Наконец они со вздохом облегчения ввалились в дом. Скинув с себя намокшую курточку, Шуичи помчался ставить чайник.
Через несколько минут он и Кей сидели в гостиной, блаженно развалясь на мягком диване, прихлебывая горячий чай и время от времени протягивая руки к расположившемуся рядом подносу с пирожными. Последнему Кей обрадовался как ребенок и теперь уписывал их столь самозабвенно, что Шуичи тянуло рассмеяться - чуть ли не впервые за последние несколько месяцев.
Наслаждаясь пирожными, американец попутно скользил взглядом по комнате. Кресла, столик, музыкальный центр, стопка дисков...
- Э-э... А здесь есть твои? - внезапно спросил Кей, кивая на диски.
- Мои - что? - не понял Шуичи.
- Твои записи.
- А-а-а, есть, конечно.
- Поставь, please... Если можно.
- Ладно, - Шуичи подошел к центру, сел на корточки и принялся перебирать диски. - Какой ты хочешь? Последний?
- Нет, - покачал головой Кей. - Сегодня меня... как это... обуяла ностальгия. Поставь самый первый.
Удивленный Шуичи повиновался. Центр щелкнул, и по комнате разлилась мелодия, при звуках которой Шуичи прикрыл глаза, как от боли. Та самая песня... Когда он и Юки...
Вдруг снова что-то щелкнуло. Открыв глаза, он увидел рядом Кея, смотревшего на него с виноватой улыбкой.
- I’m sorry, Шуичи. Хотел прибавить звук, а получилось...
Заиграла Seven Days. Шуичи удивленно всмотрелся в глаза американца. Веселые, подбадривающие искорки... и снова это чувство - мелькнуло и пропало... Что это?
- Шуичи, я же сейчас все съем!
Мысль о том, что пирожных почти не осталось, отрезвила Шуичи, и он бросился к столу. Только-только успел, чтобы схватить последнее - предпоследнее Кей уже дожевывал.
- Эх, не везет... - притворно вздохнул американец.
- Кто успел, тот и съел! - парировал Шуичи с видом победителя.
Когда они допили чай, за окном уже смеркалось. Но почему-то никому из них не хотелось вставать и зажигать свет. Старые мелодии Bad Luck звучали в полумраке комнаты, сменяясь одна другой - радость и грусть, любовь и надежда... А они сидели рядом и слушали, изредка перебрасываясь словами. Было хорошо и спокойно, точно из самой сердцевины бури вдруг перенесся в тихую гавань. Не хотелось что-то менять, разрушать это состояние.
Короткая пауза - и комната вновь наполнилась знакомой мелодией. In the Moonlight...
- Шуичи, - вдруг прозвучал рядом тихий голос Кея.
Юный певец повернул голову. Американец медленно поднялся, вышел на середину комнаты и принялся плавно покачиваться в такт музыке. Шуичи завороженно следил за ним, он даже не подозревал, что Кей так классно двигается... Но вот американец протянул вперед руки:
- Иди сюда, Шуичи.
- Что? - переспросил он почему-то шепотом.
- Одному не получается... Иди сюда.
- Кей-сан, ты что? - до Шуичи медленно но верно доходило, что американец приглашает его потанцевать.
- А что такого? Никто ведь не видит! - Кей улыбнулся в темноте.
А ведь и в самом деле, никто не видит, подумалось Шуичи. Некому видеть...
Он встал и подошел к Кею. В следующую секунду сильные руки американца обвились вокруг тонкой талии розоволосого юноши, притягивая к себе. Шиндо ничего не оставалось, как обнять партнера за шею - и раствориться вместе с ним в прекрасной мелодии. Музыка, бархатный полумрак, тепло рук Кея, горьковатый запах его одеколона - все это было так приятно и... правильно, что Шуичи забыл обо всем. Не терзаться никакими сомнениями, не мучаться от пустоты и одиночества - а просто покачиваться вместе с ним на волнах музыки. В какой-то момент Шуичи, сам того не осознавая, обнял его крепче, чуть не уткнулся лицом в пшеничного цвета волосы, и голова закружилась от незнакомого, пьянящего аромата... Но тут песня закончилась, и Кей отстранился от него со своей обычной усмешкой.
- Ты здорово танцуешь, Шиндо-кун.
С отчаянно пылающими щеками и смутным, непонятным ему самому чувством сожаления, Шуичи разжал руки, отпуская Кея, и вновь направился к дивану. Американец сел рядом. В комнате царила тишина - диск закончился.
"Сейчас он скажет, что ему пора идти домой", - подумал Шуичи с внезапной тоской. Да, сейчас Кей уйдет, и он останется один. Опять один...
Но шли минуты, а Кей не произносил ни слова - просто сидел и молча смотрел на Шуичи. Глаза американца блестели в темноте, как драгоценные камни. "Сапфиры" - мелькнуло в голове у Шуичи, и он снова удивился сам себе - с чего это вдруг его потянуло на такие сравнения?
- Шуичи, - прозвучал в темноте тихий голос Кея.
Он взял его за руку, и Шиндо вдруг ощутил, что его пальцы дрожат. Он... взволнован? Но чем? Неужели...
Но прежде, чем Шуичи успел додумать эту мысль, Кей уже целовал его, осторожно и нежно, играя с языком, слизывая нерастаявший крем с его губ. Шуичи застыл его объятиях, точно парализованный. Ему почему-то всегда казалось, что поцелуй Кея должен быть грубоватым и властным, и эта нежность абсолютно сбила его с толку, отметая все мысли о сопротивлении... Сладкая истома пробежала по телу, заставив расслабленно откинуться на руку Кея, обнявшую его плечи...
Но вот Кей оторвался от его губ и заглянул в широко распахнутые и точно хмельные лиловые глаза.
- Шуичи... - хрипло прошептал он. - О, Шуичи... Я больше не могу... Я... Ai Shiteru, Шуичи.
Шиндо вздрогнул. Кей так старательно выговаривал по-японски признание в любви, что его американский акцент проступал еще отчетливее. Это было бы забавно, если бы не...
- Что?! Кей-сан...
- Я люблю тебя, - повторил Кей. - Когда я увидел ты страдаешь после того, как Эйри-сан... - он сбился и досадливо встряхнул головой. - Тогда я понял, что люблю тебя. Я все понимаю, но… Пожалуйста, позволь мне быть с тобой. Хотя бы сегодня, сейчас… Пожалуйста, Шуичи…
- Кей-сан, - выдохнул Шиндо, - я никогда не думал... Это...
- Непохоже на меня, верно? - усмехнулся американец.
Он все еще обнимал Шуичи. Певец закрыл глаза. Это тепло... И запах одеколона, от которого так приятно кружится голова... И синие глаза, сияющие над ним, полные любви и надежды...
- Кей-сан... - прошептал Шуичи, точно во сне касаясь густых золотистых волос. И зачем только он стягивает их?
Пальцы нашарили жесткую резинку и сорвали ее.
Губы Кея вновь накрыли его губы, волосы окутали лицо. Шуичи утопал, растворялся в этом золоте. Тепло превращается в пламя, пожаром охватившее весь мир, полный холода и одиночества…
- Да, Кей... Да!
Не отрываясь от губ Шуичи, американец решительно поднял его на руки и понес в спальню. *** За окном синел рассвет.
Шуичи лежал, умиротворенно прильнув к широкой груди американца. Тонкие пальчики перебирали его золотые пряди. Кей улыбался, время от времени касаясь легким поцелуем припухших губ возлюбленного. Вид у обоих был абсолютно счастливый.
- Кей...
- Да, Шуичи? - поцелуй.
- Это...
- Что?
- Ничего, - розоволосый певец крепче прижался к теплому и надежному телу Кея. А вдруг сейчас все кончится? Вдруг все окажется только сном – и тепло, и любовь, и счастливые синие глаза?...
- Не бойся, - тихонько засмеялся у него над ухом Кей. - Я не исчезну.
- Правда?
- Ну конечно. Обещаю. А чтобы ты убедился...
Снова эти безумные, жаркие поцелуи, прикосновения умелых и нежных рук...
- Ai Shiteru, baby...
|
