- Не хочешь, заставим. Не можешь, поможем, - пробурчал в ответ знаменитый писатель Юки Эйри. На какой-то миг желтая голова вынырнула из-под одеяла, и два желтых глаза одарили вокалиста грозным взглядом. - Снимай штаны, Шиндо. Трахать буду.

Лицо рыжего осталось безучастным, как и все остальные части тела. Он полчаса назад вернулся из Осаки, куда директор компании NG Сегучи Тома заслал BAD LUCK на сьемки нового сингла. Было около трех ночи. Весь день Шуичи сидел на голодном пайке и только перед отлетом выпил чашку растворимого кофе, что было не бог весть что. Полет прошел ужасно, потому что Хироши храпел прямо ему в ухо, а Сакано каждые десять минут бегал в туалет с пакетиком. Как он вернулся домой, он не помнил. У него даже не осталось сил принять душ, а без него он не чувствовал себя человеком. Не успел он свалиться в холодную пустую постель, как в квартире объявился хозяин - Юки, под мухой, прямиком с презентации нового детективного романа, к тому же, наверняка, нажравшийся Виагры.

- Я не хочу, Юки, - сказал Шуичи и заснул в десятый раз.

Для Юки слова Шуичи были как гром с ясного неба. Обычно их любовные сцены происходили с точностью наоборот - нехотевшим был сам Юки, а Шуичи слезно умолял его совершить с ним что-нибудь противозаконное, но приятное. Поэтому добиться тела Шуичи стало не столько физиологической потребностью, сколько делом принципа. И черт с ним, с удовольствием - главное, чтоб Шиндо УЯСНИЛ, кто имеет право голоса в постели.

- Шиндо, трахну ведь, - пригрозил Юки.

- Черт с тобой, трахай, только не буди! - простонал тот. - Завтра с утра Сегучи надо отчет давать о поездке...

Я ему о прелестях секса, - возмутился про себя Юки, - а он мне об отчете для Томы! Что за хрень! Юки засунул руку в трусы своего партнера и задумчиво что-то там пощупал. Шуичи брыкнулся, вырвался из крепких объятий, перевернулся на другой бок и сонно засопел.

Ничего себе реакция! - подумал Юки уязвлено. Он решил сменить тактику.

Откинув одеяло к черту, Юки схватил край Шуичиных трусов и резко дернул вниз, со всей грубостью, на которую был способен. Пусть вокалист поволнуется немного за свою задницу - так ему и надо. Шуичи поскреб бедро и продолжал бесстыже спать.

Юки щедро ущипнул его за мягкое место.

- Дин-на... - пробормотал тот.

Дин-на...?! У Юки изменилось лицо. Это приглашение, что ли?

- Что, прям туда? - вопросил он над ухом своего официального любовника, в то же время активно проталкивая руку под тяжелые бедра Шуичи. Неожиданно рыжий начал извиваться и попытался улизнуть, но наткнувшись на тело Юки Эйри сверху, окончательно проснулся и завопил:

- Ю-КИИИ!!

Ага. Дошло. Ну наконец-то.

- Юки! - взмолился, тяжело дыша, Шуичи. - Хватит! Перестань! Мне это не нравится!

- Раньше нравилось, - невозмутимо сказал писатель. - Сколько мне тебя еще мурыжить, пока не согласишься, а?

- Но я не хочу!

- Я заметил.

- Давай завтра, а? - попросил Шуичи.

- Ну щас начнется! - Юки сел на кровати, положив руки на колени, и нудно продекламировал, - Голова болит, месячные, дети в соседней комнате, да?

- Месячные? - попробовал отмазаться Шуичи. Потому что детей в соседней комнате не было, отмазка насчет головы не прокатила в первую очередь, а других вариантов не предоставили. Юки скосился на него изумленно.

- Серьезно?! И давно это у тебя?

- Нуу... - Шуичи тоже сел на кровати, прижав к животу подушку. Тут он заметил, что остался без трусов, и стыдливо натянул на себя одеяло. Юки это тоже заметил, поэтому достал из-под матраца неприкосновенный запас смазки.

- Раздвигай ноги, Шуичи, - грозно скомандовал он.

- Нет!

Да ладно, подумал Юки. Это он для понта отпирается. Мы это проходили. Сначала у него голова болит, а потом его уложишь нормально, и он начинает извиваться и просить еще и сильнее. Что же такое сделать, чтобы его уломать? Юки задумчиво кинул на постель вазелин и потянулся за сигаретой. Как бы заговорить ему зубы?

Шуичи устало зевнул и согнулся над подушкой, смотря мутными глазами на стрелки часов на руке своего любовника. Привет, крыша, уже три часа ночи... Юки затянулся сигаретой, откинул голову на спинку кровати и начал расстегивать ворот рубашки, все еще думая о Шуичи и его подлых "месячных".

- Ты уже не спишь, - вскользь заметил он.

Шуичи что-то промычал, что-то не очень хорошее, судя по тону.

- Трудно тебе что ли трахнуться? Работы на десять минут максимум, а сколько уговоров!

- Не хачу... - пробормотал рыжий.

- Или тебя уже сегодня поимели? - спокойно продолжил Юки. Он знал, что уж вот это взбесит Шуичи. Он слюнями изойдет, доказывая, что Юки у него самый любимый и один единственный, и вообще он ни с кем и никогда, кроме него, как можно!!.. Как и ожидалось, Шуичи вскинулся:

- Юки - хентай!!!

- Кто бы это мог быть? - продолжил тот, делая вид, что не слышил рыжего. Шуичи запаниковал:

- Я не такой! Я только с тобой! Я же весь твой! Ух ты - КАКАЯ ПЕСНЯ ПОЛУЧИТСЯ!!!

Шуичи выскочил из постели, прикрываясь подушкой, и одной рукой начал рыться в своем рюкзаке, где лежал его блокнот со стихами. Вдохновение - вещь стервозная, поднимет на ноги кого хочешь - хоть писателя, хоть вокалиста. Хотя, подумал Юки, зло раздавив сигарету в пепельнице, чтобы сочинить этот шедевр, большого таланта в области стихосложения не требовалось.

- Я знаю - это ЛЮБОВЬ! - продекламировал Шуичи, занося карандаш над бумагой. - Юки! Какая рифма к слову "любовь"!

- Кровь... - предупреждающе сказал тот. Рыжий задумчиво зажевал карандаш.

- А еще?

- Морковь. Свекровь. Вновь.

- О! "И я повторяю вновь и вновь", - записал Шуичи. - "Я твой зайчик! И это любовь! Я тебя сьем, моя морковь"! А причем тут "свекровь"?

- Эй, зайчик, - сказал Юки, уставший от дурных стихов любовничка, - Лучше погрызи мою морковь, или я разобью тебе рожу в кровь.

- Юки - ХЕНТАЙ!!! - радостно протянул Шуичи, все еще находясь под вдохновением. В следующий момент у него отобрали орудие труда, блокнот и подушку, и впечатали в простыню. Рыжий похлопал глазами в шоке и заверещал.

- Не дергайся. Я СКАЗАЛ!!! - рявкнул Юки. - Что ж мне тебя вечно раком ставить, чтоб ты хоть что-нибудь путное совершил! Лежать!!! Вечно у тебя все через нное место делается!

Конечно, Шуичи по закону жанра дергаться и вопить не перестал, но и особенно уворачиваться не торопился, только подергивался и вскрикивал изредка. Наконец, после долгих физических упражнений, Юки триумфально кончил, повернулся на другой бок и натянул на себя одеяло. Рыжий еще некоторое время отпыхивался. Потом свирепо сел на кровати и содрал с любовника одеяло. Спальню огласил истеричный вопль:

- ЮКИ! А меня! А меня удовлетворить?! Нечестно!

Блондин злобно усмехнулся:

- Я хочу спать.

- ЧТОООООООООООО?! - У Шуичи от возмущения даже волосы побелели. - Ты думаешь, сделал дело и спать? Я... я тоже старался. Я из кожи лез вон! Ты... ты... Юки... своооооооооооооооооооолочь! - Шуичи всхлипнул. - Я же... я же тоже человееееееееееееек. Обииииииииидно, Юки!

- А не ебет! - сказал Юки, злобно ухмыляясь в подушку.

- Юки, Юки, Юки!

Шуичи вцепился в одеяло и захлюпал носом ему в плечо, отчего Эйри поморщился, но сострадание не проявил - не положено. Сострадание? К Шуичи? Да за что? За то, что он битый час не мог ему дать? Пусть побывает теперь в его шкуре.

- Юки, я же тебя любил! - горько всхлипывал Шуичи. - Я же тебе дал, Юкииии!!! Я же ради тебя вернулся из Осаки. А тебя нееет! Я хотел тебе ужин сделать, только сил не было! Я же... я же все для тебя сделаю, Юки! Даже если голова болит и спать хочется. Юки, ну Юки, ну пожалуйста, Юки, ну скажи что-нибудь!

- Ой, не нуди.

- Юки, ты же меня любишь, ну хоть вот столечко, а? Юки, ну скажи что-нибудь хорошее, ну Юки?

- Убью, Шуичи. Голова болит.

Сдавленные рыдания сотрясли спину писателя так сильно, что писателю стало стыдно. Примерно в той же степени, когда он задерживал сдачу рукописей в редакцию. То есть, совсем никак. Хотя он начал беспокоится, что одеяло не отстирается, и надо будет покупать новое.

- Иди плачь в салфетки, они для этого существуют, - посоветовал он.

- Юки - бесчувственный! Бесчувственный, бессердечный, безжалостный! Безобразный! Бестолковый! Безумный! Но я все равно люблю тебя, Юки!..

Чувствуя, что Шуичи не отстанет до утра, Юки повернулся и сжал его горло.

- Заткнись. Ты понял? Я устал. У меня похмелье. Болит голова. Так что - заткнись!

На него глянули опухшие испуганные глаза. Видимо, он понял, что его ждет. Юки не мог не признать, что в свой предсмертный час Шуичи выглядел невероятно мило.

- А можно последнее желание? - хрипло попросил певец, глотая ртом воздух.

- Только одно.

Шуичи встретился глазами с Юки, и все стало понятно без слов.

- Дай, - выдохнул певец.

И Юки дал.

В десять утра возле квартиры Эйри собралась небольшая делегация из Сакано, Хироши и Кея. Тома Сегучи рвал и метал, что вокалиста Bad Luck не было в студии, как запланировали, и поэтому вся команда режиссеров и статистов не могла закончить клип. Сакано в панике рванул на квартиру писателя, прихватив с собой менеджера с пулеметом.

Кей ловко вскрыл замок. Они вошли и услышали вопли из спальни:

- Ааа.. Юки! Юки! Не надо... Аааа... Юки! Нет, еще! Надо! ЮКИииииииии! Аа.. аа..

В замешательстве делегация остановилась на пороге.

- Э? - сказал Хироши.

- Они... - сказал Сакано и хлопнулся в обморок.

- Позвонить Сегучи и спросить, что делать, или ворваться с пулеметом и всех перестрелять? - предложил Кей.

- Эээ.. - сказал Хироши. - Может, подождем?

Но крики не желали стихать.

- Сделаем предупредительный выстрел?

- Не сработает. Лучше притащим сюда режиссера, пусть здесь клип доделывает.

- Оригинально, - согласился Кей, и они ушли, волоча за собой продюсера Bad Luck.

Конец